По природе своей человек — путешественник, это хорошо заметно по нашим детям. Постоянно им надо куда-то, и как они радуются, когда происходит смена обстановки. Правда, говорят, не все, бывают и такие, что сядут в уголок, играют часами, лишь бы их никто не трогал. Возможно, есть исключения, и всё же по крови, по дальним пращурам своим мы склонны к странствиям. Да, со временем в силу разных обстоятельств большинство становятся домоседами, однако встречаются такие живчики, что до старости им всё куда-то надо ехать. Мне кажется, к таким «бродягам» относится и Игорь Иванович Замостьянин. Горожане знают его как предпринимателя, занимающегося доставкой продуктов, как вокалиста, поющего на сцене нашего ДК, но если представить виртуальную карту путешествий Игоря Ивановича, то, как говорят, мама не горюй!
Едешь, душа так и поёт
— Игорь Иванович, слышал, что Ваши путешествия за баранкой начались с Чехословакии.
— Да, я был военным водителем, служил в Чехословакии. Наша часть была в трёхстах километрах от Праги, условно у границы Польши и Словакии, где я территориально двигался на автомобиле каждый день. Но я ещё до армии успел поработать водителем, полгода на ГАЗ-53 возил молоко с Уйского на наш молокозавод. Через день ездил до Уйского 300 километров и обратно. Во время службы в Праге не был, вокруг ездил, но в столицу солдат не пускали, потому что по местным понятиям русский Ваня — дурачок маленько, может и задавить кого-то. В предместьях ездил, там был штаб группы советских войск, город Миловицы. Конечно, очень хотелось посмотреть столицу — два года вокруг колесил, а Прагу не видел. А в 2014 году ностальгия взяла — слетал и посмотрел. Сели на самолёт, неделю себе лишь отмерили, и я своим сказал: «Давайте возьмём машину и мотанём в часть, где я служил». Это недалеко, в Европе вообще всё близко. Взяли навигатор, выехали за пределы Праги, я и говорю: «А зачем мне навигатор? Я и так всё помню». И я за час двадцать доехал до своей части в лёгкую. Здание осталось, забор просто убрали, какой-то мини-заводик там работает, я походил, поснимал. Дошёл до своего парка, где машины наши стояли, а он, как в Чернобыльской зоне, заросший напрочь, боксы остались, а вместо парка вырос сад — яблоки, груши. Даже нарвал, сюда привёз, друга угощал.
— Почему у чехов такая к нам враждебность? Президент Пётр Павел войска готов на Украину послать.
— У них остался негатив с 1968 года, когда мы вводили войска в Чехословакию. Когда я служил, прямо напротив нашей части оставались здания, исклёванные пулями, были небольшие бои. В Чехии к нам относились не очень дружелюбно, словаки были намного лучше, они и пирожками нас накормят, и яблок дадут.
— Игорь Иванович, как всё начиналось, откуда у Вас эта страсть к путешествиям?
— Наверное, присутствует синдром дальнобойщика. Когда я долго не за рулём, меня тянет сесть в автомобиль и далеко куда-то уехать. Просто проехать, посмотреть что-то новое, интересное, особенно где я не был. Вот вчера утолил ностальгию — почти тысячу триста км дал до Самары и обратно. Дорога, движение — это для меня. Едешь, особенно когда погода хорошая, душа так и поёт.
Я хотел стать водителем с подросткового возраста, потому что картинг нравился, я был в гонках лидером. Перед самой армией держал по району первое место по картингу, никто не мог меня сделать, ни Катав, ни Юрюзань, ни Трёхгорный, мы были первыми. Это было в восьмидесятые годы, в Челябинске проводились соревнования.
После школы учился на сварщика и учился хорошо, окончил наше ПТУ по высшему разряду. Но хотел быть водителем, и так сильно, что перечитал массу литературы, и даже, нисколько не приукрашиваю, садился на стул, на пол книги вместо педалей подкладывал и учился работать ногами. Мне очень нравились автомобили, я всегда с вожделением смотрел на водителей, на машины, была такая романтика. И я большой упор сделал, чтобы в армии попасть в автобат. Нас, водителей, готовили для Афганистана, но попал я в Чехию. С товарищем из Усть-Катава служили в одном батальоне, в одной автороте.
— Целый день за рулём, это же так утомительно, нудно.
— Для меня автомобиль не утомителен. Конечно, стараешься, чтобы он был максимально комфортным, надёжным и безопасным. Вот сейчас у меня автомобиль «Вольво», там даже есть массаж в сиденье, который можно включать.
От Бреста до Владивостока
— Интересно, сколько часов Вы можете проехать за баранкой?
— Всегда стараюсь проехать, чтобы безопасно, без лишнего напряжения — семьсот, максимум девятьсот километров. Это десять-двенадцать часов с остановками на чаепитие, обед или просто подышать, чуть-чуть размяться. Двенадцать часов для меня вполне достаточно, чтобы преодолеть нужное расстояние. Если едешь в командировку, то особо расслабляться некогда, но в первую очередь я люблю на машине ездить на отдых, путешествовать, а здесь едешь уже без напряга. Едешь в тот же Крым и отдыхаешь. В Крым еду через Москву, с Москвы — к родне в Беларусь, а потом — через юг на Керчь. Два раза я был в Крыму и два раза пересекал Крымский мост. Протяжённость моста двадцать километров. Заходишь со стороны Керчи, едешь и наслаждаешься. Вот главные арки — железнодорожные и автомобильные, всё подсвечивается, заходишь на эту арку — душа поёт, а вокруг тебя ещё и море. Трасса «Таврида» начинается сразу с Керчи и идёт до Севастополя, проехать — одно удовольствие.
— Ещё раз поедете?
— Я бы с удовольствием, но пока пришлось в Дагестан съездить, через мост сейчас рискованно ездить.
— Два раза были в Крыму. Зачем ещё? Есть люди, которые путешествуют только по новым местам.
— Я воспитан на книгах, фильмах, на патриотике, одним словом, я жил в Советском Союзе, поэтому стараюсь посетить места, где проходили боевые действия. Оборона Севастополя в 19 веке тоже мне интересна. Я был на панораме, где показана осада города в то время, но в первую очередь меня интересовали знаковые места боёв в Великую Отечественную войну. На Сапун-горе такая энергетика, что мне там даже поплохело чуть-чуть! Я зашёл на эту гору с центрального захода, а когда уже спускался вниз по склону, где шли на штурм наши, почувствовал эту энергетику. Там только в 2017 году обнаружили наш самолёт, его раскопали и обелиск сделали. Вот такие места я стараюсь посещать, а в Крыму их очень много. В районе Керчи посетили аджимушкайские каменоломни, где 15 тысяч человек спустились под землю во время войны, и никто не вышел оттуда. Спускаешься на глубину 60 метров, видишь, как люди жили в тяжелейших условиях, там и детей хоронили, игрушки лежат. Такие места за душу берут.
— А в Белоруссии впервые Вы в каком году оказались?
— Отец же у меня оттуда родом, из Толочинского района Витебской области, деревня Загатье, это недалеко от Орши. Там есть деревня Замостье, к сожалению, я там не бывал. Один мой дядя был в плену у немцев, и остался он жив благодаря фамилии. Он рассказывал, что немец спросил фамилию, дядя ответил: «Замостьянин, белорус». Немец сказал: «Найн, ты не белорус, фамилия польская». И благодаря этому он выжил, белорусских партизан расстреливали. Первые разы я ездил с отцом в Белоруссию на поезде, уже в 2015 году — на машине. Сели в машину и просто в лёгкую доехали до родных, а потом ещё поехали в Брестскую крепость. Крепость на меня произвела такое впечатление, что ещё очень хочу туда попасть, потому что за два дня проживания в Бресте не всё посмотрели. Мы с сыном даже лазили по подвалам казармы, которую защищал командир погранзаставы Кижеватов Андрей Митрофанович. Нашли место, где решётками не закрыто, и прошлись по подземелью, светя телефонами. Посмотрели, как люди сидели в этих подвалах и защищали крепость. Заходишь на территорию крепости, звучит набат, и так это бьёт по нервам, что сердце готово выпрыгнуть.
— Игорь Иванович, с какого времени начались Ваши путешествия за рулём? Давайте вспомним географию.
— Начиналось со службы в армии, я посмотрел Европу в то время. Потом предлагал своей семье проехать по Европе, можно было сесть в Бресте и проехать до Франции просто легко. Европа небольшая, от Бреста до Варшавы 200 километров. Семья моя думала, что это долго, тяжело и сложно. Да легко это. Но теперь это недружественные страны. В сторону юга до Сочи 2400, а до Бреста 3000 километров от Усть-Катава. Если смотреть на восток, то до Владивостока 7000 километров на машине, хочу съездить. На востоке не часто бываю, с сыном ездил на Алтай в 2014 году. Мечтаю съездить во Владивосток, на Камчатку. Я за машиной туда хотел лететь на самолёте, а назад уже проехать.
На Алтай ездили на молочный завод за образцами сливочного масла, надо было привезти 100 килограммов масла в Челябинск в наш цех. Село Кулунда, до границы с Монголией около 60 километров. Когда, не доезжая до Новосибирска, мы свернули с федеральной трассы, 420 километров пришлось ехать по грунтовой дороге — такой, какая у нас до Минки идёт. На дороге встретилось единственное кафе — это строительная бытовка, где один мужчина — и повар, и официант, и директор в одном лице, и кушать было нечего.
Потом я супруге предложил съездить в Тобольск. Хотелось посмотреть северные города, потому что вышел фильм «Тобол», который снимали в Тобольске. Там снимались фильмы «Конёк-Горбунок», «Бременские музыканты». Тобольский кремль — единственный из камня на всю Сибирь. Мы были там глубокой осенью, жили три дня. Вроде всё одинаково, но какая-то непередаваемая там атмосфера. Идёшь, колокольный звон кремля, соборы, люди не спеша прогуливаются — такой душевный покой. Даже просто прогуляться интересно. 930 км от нас, недалеко. Что меня приманило — напротив кремля так называемый «Тюремный замок». До 1989 года там была крытая тобольская тюрьма, а история её тянется в допетровские времена. В ней сидели все родственники Петра, в частности сестра его. Сейчас из тюрьмы сделали музей. Очень интересная экскурсия была за 200 рублей — ходишь, смотришь казематы, где ещё клеймили людей во времена Степана Разина, там декабристы пересидели. В Тобольске жили декабристы, и Менделеев там жил.
— А на севере до какой крайней точки доезжали?
— И на север ездим, начиная с Пермского края, от нас до Перми 420 км, недалеко. Хотим этим летом сплавиться до Казани по Каме. Три дня на теплоходе решили себе отмерить, машину в Перми оставим и сплавимся. И, конечно, Питер, оттуда гнали «Вольво» с сыном в 2017 году. А потом мы специально туда летали на самолёте на парад ВМФ.
— На теплоходе впервые будете сплавляться?
— На теплоходе не было возможности попутешествовать, а на пароме Волгу переплывал.
Воспитан на книгах, на фильмах…
— Как семья к Вашим перемещениям относится?
— Супруга Светлана Алексеевна теперь тоже стала немножечко прибаливать этой дорожной ностальгией. Когда вчера в Самару поехал, она сразу сказала: «Я тоже хочу». Сын Иван тоже в этой стихии, в поездках видео снимает, выкладывает в Интернет. Не так давно ездили с ним в Архангельскую область, в город Ейск за грузовым автомобилем. Тоже интересно — северная природа, дома необычные. Едешь по трассе — 500 километров ни связи, ни радио, ни Интернета, только мачтовые сосны, из которых Пётр строил свои корабли. Ровные, страшно высокие, и гор нет. Только потом цивилизация начинается.
У Ивана планы на это лето с семьёй съездить в Сочи на автомобиле, для него это тоже определённое хобби и удовольствие. Он хоть по возрасту молодой, но сам сходил в Москву на фуре. Из Челябинска повёз 20 тонн кирпича, решил себя попробовать. Я отговаривал: «Вань, тяжело, сложно, опасно и трудно». Он говорит: «Я должен на своей шее почувствовать, что чувствует водитель, когда едет в рейс». А после рейса сказал: «Да, это не легковая машина». А я прицепы таскал по очень узким улицам Европы, где зеркала стоят на каждом перекрёстке. Порой было очень напряжно попасть этим прицепом в поворот. И горы в Татрах приличные, с одной стороны — скала, а с другой — пропасть, дна не видать. Серпантины, как в Сочи. Нас, прежде чем выпустить на дорогу в Чехии, два месяца учили на автодроме по стандартным узким улочкам. У них обочин нет, асфальт, широкая белая полоса, а дальше кювет, не как у нас — три метра обочина, там территорию экономят.
— Что привозите с поездок — впечатления, фотографии?
— Да, стараемся фотографироваться в тех местах, где ещё не бывали. В прошлом году летом с женой побывали в Дагестане. Ехали туда через Калмыкию и спустились до Дербента. Походили по стенам старинной крепости. Вокруг — горы, серпантины, а в высокогорье — посёлки, некоторым по две тысячи лет. На обратном пути заехали в Грозный, посмотрели Чечню.
— А за границей отдыхали?
— В Турции много раз бывали, почти во всех уголках, в Египте были, в Эмиратах, в Болгарию с сыном на музыкальный фестиваль ездили. Конечно, хочется мир посмотреть, но своя страна далеко ещё не изучена, здесь, как говорят, ещё непаханое поле мест, куда я хотел бы поехать на автомобиле. И по своей стране только на машине — ни поезд, ни самолёт, а только автомобиль, это железно. Мы берём с собой автохолодильник и едем спокойненько, не спеша отдыхаем. Едешь и просто наслаждаешься дорогой, атмосферой, новыми впечатлениями.
Расскажу, как ездили из Белоруссии на свадьбу к племяннику в Орёл. Обратно возвращались через Смоленск и через Катынь, где были расстреляны польские офицеры, а дальше ехали по Брянской области, и на пути городок Сеща. В советское время был фильм «Сильные духом» с Людмилой Касаткиной, действие происходило в этом городе, рядом с которым находился немецкий аэродром. Наши подпольщики вместе с чешскими военными взрывали самолёты. И я вижу вывеску «Музей подпольщиков», мы заезжаем. Военный аэродром там есть до сих пор, также стоят самолёты, в музее представлена героиня фильма Морозова, она погибла потом в Польше. А я воспитан на этом фильме. Думаю: ничего себе, как интересно! Едем дальше в Орловскую область, а там на всех постаментах танки стоят, пушки. А по трассе, когда на Брест едешь, очень много табличек — здесь погиб такой-то, здесь такой-то.
— Чтобы всё это увидеть, надо в голове что-то иметь, надо знать, а если пусто, то всё промелькнёт, и никаких впечатлений.
— Конечно, я рассказываю своим: «Вань, ты фильм про Брестскую крепость смотрел, а вот Кижеватов Андрей Митрофанович, он командовал этой погранзаставой, которая первая встретила немцев». Проезжаешь Пензенскую область, встречается село Кижеватово, знаешь, что оно названо в честь этого геройского лейтенанта. В своё время я смотрел фильмы, читал книги и до сих пор интересуюсь историей.
— Вы привозите из путешествий фотографии, у Вас их тысячи. А артефакты из поездок есть?
— Есть, из Дагестана привёз кинжал, из Турции тоже привозил кинжал, из Египта — вазу и папирус, из Греции водку привёз, из Испании — вино.
— А из Брестской крепости ничего не привезли?
— Обязательно хочу съездить туда ещё раз, есть желание копнуть глубже историю этой крепости и города Бреста. И в Хатыни не был, целую деревню сожгли, и сожжена она была не немцами, а украинскими националистами. Хочу посетить, это память наших предков, наших простых людей белорусов, которые героически защищали Родину.
Никогда не крутил баранку, и вроде нет у меня ностальгии дальнобойщика, но бывает, идёшь по дороге или по лесу, и пора уж остановиться, а тебя так и тянет заглянуть, что там за поворотом, за той горой? Порой даже снится такое, и чаще — весной…
