В 2006-м году я случайно встретился на улице со своим земляком, жителем Вязовой Виктором Ивановичем Керенцевым. Об этой встрече я потом написал в газете статью «Плитка, орден и «Буран». Думаю, стоит здесь привести выдержки нашего разговора:
«— А ты что меня не поздравляешь? — с весёлыми нотками в голосе спросил он.
— С чем? — и тут же осёкся: сегодня же День космонавтики, а Виктор Иванович — ветеран второго производства УКВЗ. — Забыл, что Вы с космосом были связаны. Кажется, и орден за «Буран» имеете?
— Орден орденом, а у меня и плитка теплоизоляции от «Бурана» есть.
— Настоящая?
— Да, жена раньше её использовала в качестве подставки для утюга. Каким-то особым клеем к корпусу их приклеивали, еле-еле отодрал. Напильник большой заточил и молотком отбивал. У нас всё надёжно было сделано, это у американцев — такая плитка отлетела, и корабль взорвался.
— А как попала обшивка в Усть-Катав?
— Это же лётный вариант, который в космосе был. Каждый свою железку после первого полёта разбирает. Москва своё смотрит, мы — своё. Наши рулевые отсеки как раз попали к нам. Разбирали, смотрели, что внутри. Крышку открыли, там всё чисто, как было, ничего не подгорело, потому что теплоизоляция хорошая…
— Виктор Иванович, а взглянуть на неё можно?
— Пойдём, покажу, — и бывший слесарь-сборщик, испытатель, а теперь год, как пенсионер, взял вёдра, и мы вошли во двор. Через пару минут он вынес из сарайки небольшой квадратик беловатой плитки, похожей на кусок пенопласта. И по весу ни дать ни взять — пенопласт.
— Это пенопласт, Вы меня разыгрываете? — усомнился я.
— Нет, это та самая плитка, который был покрыт «Буран». Вот даже видно, что сбоку небольшой нагар есть. Мы её в печку ставили, где 350 градусов. Она покраснела, а когда вытащили, через секунду холодной стала, можно было рукой брать.
— Виктор Иванович, можно орден посмотреть? Многие получили награды за «Буран»? — спросил я, разглядывая «Трудовую славу» 3-й степени.
— Всего 11 заводчан были награждены за «Буран», тогда ещё Горбачёв был президентом. Я эту награду не надевал, так и лежит в коробочке. А куда с ним, разве что на кладбище…»
Несколько лет назад Виктор Иванович Керенцев умер. Разговор про плитку вновь зашёл, когда я встретился с научным сотрудником музея Сергеем Петровичем Лазаревым. Это было в канун 4 октября — Дня первого полёта искусственного спутника Земли. Сергей Петрович работал сварщиком в том же цехе, где и Виктор Иванович, вот и вспомнили про плитку.
— Эх, хорошо бы такую плитку в нашем музее иметь, — сказал Сергей Петрович. — Это был бы настоящий праздник.
Тогда я и решил попробовать связаться с родственниками Виктора Ивановича — возможно, они захотят подарить раритет музею? И получилось — плитка была извлечена из той же сарайки, где она лежала за ненадобностью, и теперь она будет храниться в нашем историко-краеведческом музее. Скажете: её же сделали не у нас на заводе. Да, плитка не наша, однако она побывала в космосе и, самое главное, она оберегала двигатель, который собирали руки устькатавцев! Однозначно, отличный экспонат в память о самом крутом российском космическом корабле «Буране».
К слову сказать, музей становится настоящей сокровищницей города — когда приходит время итогов, люди несут сюда самое памятное и дорогое. И на прошлой неделе, по словам Сергея Петровича, приходила в музей Надежда Павловна Нарукова, принесла фотографии, альбомы, книги своего отца — Павла Ильича Биева. А братья Биевы Павел, Виктор, Аркадий — это же целая эпоха в жизни Усть-Катава!
