Устами младенца глаголет истина. Если исключить сугубо индивидуальные дни рождения, то ребёнок назвал два главных праздника всей нашей цивилизации. Конечно, я не стал объяснять моей Василисе, что Новый год и Рождество по сути один праздник, да и сам я только в студенческие годы осознал: наше время отсчитывается не от пресловутой Новой эры, а от рождества Христова. И если для детей в праздниках главное - подарки, то и мы, будем откровенны, и в Новый год, и в Рождество, и в Светлое Христово Воскресение ждём и надеемся на нечто близкое к чуду.
Вот только в последнее время жизнь не особо радует, оно и понятно: санкции, кризис, болячки, и опять же дни-коротышки, ночи без края. А телевизор включишь - сплошной пиар: олигархи, политики, звёзды. Если и показывают народ, так это у Якубовича или у Малахова на шоу. И если первый всех одаривает как Дедушка Мороз, то второй без стеснения примеривает одежды Христа, всех судит и пытается источать любовь. Не в моде нынче что-то делать бескорыстно, не формат, в моде - ручки с брюликами. Поэтому когда в соцпомощи мне сказали, что в городе есть предприниматели, которые не отказываются помогать малоимущим, обездоленным, и всё без пиара, то у меня как по-Станиславскому вырвалось: не верю. Когда услышал: Игорь Замостьянин и Наталья Дарзиян - скептическая улыбка сошла с моего лица, потому что не раз убеждался, перефразируя Льва Толстого: о них действительно можно сказать - истинный героизм прост и неприметен. Согласитесь, не совсем бедные люди в городе и всё же не скупятся.
В соцпомощи ждал меня и презент: Галина Садовникова подарила свою книжку-раскраску об усть-катавском трамвае. Она сообщила, что автор иллюстраций Ольга Иванова проводит в детском саду "Золотой петушок" творческие занятия по этой книге. Художница рассказывала, с каким энтузиазмом малыши рисуют и конструируют трамваи и, самое главное, с восхищением говорят, как катались на них! И подумалось: вот было бы чудо, если бы нашёлся меценат, который закупил такие книжки для всех детских садов города! Будем ждать... И как сказал поэт И. Бродский:
В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
Производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.
Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.
И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
над Которою - нимб золотой.
Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства -
основной механизм Рождества.
То и празднуют нынче везде,
что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.
Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица, как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет - никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.
Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь - звезда.
