Виктор Мингалёв, сын фронтовика:
- Отец был немногословен, как и многие бывшие фронтовики. Кое-что из его военной жизни мне рассказала бабушка, его мать Антонина Андреевна. Я записал все рассказы, переписал и дневник отца. Когда с фронта пришла похоронка, бабушка не поверила, что отец погиб. Она написала в ту часть, где он служил. Ей ответил командир роты, что он сам видел сожжённый танк, и подтвердил гибель экипажа. И всё равно сердце матери не поверило в это. Прошёл почти год, она не провела ни одних поминок по нему. И только на годину, в июле 1945-го, по настоянию родных всё же собрала поминальный обед. Буквально на следующий день почтальонка принесла бабушке письмо от отца. Это была первая весточка от него, которую он послал после освобождения из плена и всех проверок специальных контролирующих органов…
Валентин Андреевич Мингалёв родился 25 декабря 1925 года в Усть-Катаве. Закончил семь классов, в 16 лет мама его устроила на завод в цех № 15 учеником электромонтёра. Летом 1943 года начались военные сборы. Ежедневно после работы молодых заводчан обучали снайперскому делу. За три месяца до 18-летия Валентин получил повестку. В военкомате познакомился с Сергеем Некрутовым из Орловки, с которым потом вместе добирался до Челябинского облвоенкомата, а оттуда - в Верхний Уфалей в 29-й учебно-танковый полк. Через три месяца, после получения необходимых навыков по вождению танка, ведению огня из пушек и пулемётов, сдачи экзаменов Валентина отправили на фронт, здесь их пути с С. Некрутовым разошлись. 22 января 1944 года, проезжая Усть-Катав, на переезде в Колонии он сбросил записку, в которой написал всего пять слов: «Мама, я еду на фронт».
Из дневника Валентина Мингалёва:
«К утру 9 февраля 1944 года, собравшись в колонну, мы двинулись к линии фронта. Приняли команду – вступить в бой с немецкими «Тиграми». Развернув машины лобовой частью по направлению к немецкой колонне, наши экипажи первыми открыли огонь. Подожгли 6 вражеских танков, остальные 3 повернули назад.
Первый бой и первые потери среди нас – погибли товарищи, с которыми мы сидели за одним столом в военной школе. Тут же, похоронив погибших в поле у дороги, быстро и скромно по-солдатски, двинулись в путь».
Потом танковая бригада Валентина Мингалёва участвовала в Корсунь-Шевченковской операции, прозванной впоследствии «Украинским Сталинградом», в танковом бою за село Гусаково, которое находилось на внешнем кольце уже окружённой группировки врага.
«6 марта 1944 года в момент приближения к населённому пункту наши машины с десантниками на борту попали под сильный обстрел из района ветряной мельницы с. Гусаково. В ларингофоны я услышал команду, которую передал командиру танка Акишеву, о том, что нашей машине, идущей в боевой линии справа, надо подавить огневую точку на мельнице. Акишев крикнул: «Короткая!» и носком сапога толкнул механика-водителя Тернова. Танк на мгновение встал, выстрел, затем снова прыжок 10-15 метров, снова выстрел, и ветряная мельница замолчала. После этого наши танки на полном ходу врезались в оборону противника, и начался короткий бой металла с металлом… В том бою впервые была подбита наша машина. После быстрого ремонта мы снова влились в бой».
Линия обороны врага была прорвана по всему внешнему фронту. Через четыре дня войска 5-ой и 6-ой танковых армий соединились, сходу ворвались в город Умань и завладели крупным железнодорожным узлом Христиновка.
Далее – участие в боях на правобережной Украине, освобождение городов и сёл Молдавии и самое тяжёлое испытание – освобождение Белоруссии.
«После прибытия и разгрузки в Смоленске наши экипажи расформировали, - говорят строчки дневника В. Мингалёва. – Мой родной экипаж распался. Расставаясь, мы еле сдерживали слёзы, обменивались адресами, желали друг другу остаться в живых до Победы. Нас ждали другие танки Т-34/85, с более мощной пушкой для борьбы с новыми немецкими танками «Тигр-IV» и «Пантера». Да и экипаж стал 5 человек.
В новом экипаже из-за спешки мы друг с другом толком не познакомились: кто, откуда, как фамилия. Едва приняв технику, выдвинулись в выжидательный район. Общее наступление в операции «Багратион» началось с разведки боем рано утром 22 июня 1944 года, а 25 июня 3-й Белорусский фронт ввёл в прорыв нашу 5-ю гвардейскую танковую армию под командованием П. А. Ротмистрова на оршанском направлении наступления. На шестой день боевых действий нашему взводу из трёх машин было приказано в ночное время совершить рейд по тылам немцев и произвести имитацию прорыва линии фронта русскими танками. В действительности же основные наши силы осуществляли прорыв в другом месте. Боевое задание, я думаю, мы выполнили, потому что большой переполох наделали в тылу у немцев. Но все три наши машины были подбиты.
Прямое попадание в башню и трансмиссию – танк загорелся. Получив ранения и ожоги, мы, двое из членов экипажа, не помня как, выбрались из горящего танка. Трое наших товарищей погибли. Не имея при себе никакого оружия и возможности взять его в горящем факелом танке, оглушённые, отползли в кювет, в надежде, что спешно отступающие немцы нас не заметят. Но на рассвете нас обнаружили…
Страшное это слово – вражеский плен, которое в то время потрясло меня, 18-летнего парня. Мелькнула мысль, что больше никогда не увижу своих родителей, родственников и знакомых. Но надо во что бы то ни стало выжить, вернуться на Родину – такую я поставил перед собой цель».
Немцы отправили колонну военнопленных на запад. Гнали быстро, травя овчарками. Кого-то расстреливали по дороге. В Белостоке к колонне присоединили ещё несколько десятков военнопленных и погнали дальше, до Варшавы, а это ещё 150 км. Потом был Арнаутский лагерь для военнопленных, где Валентин Мингалёв испытал все ужасы жизни за колючей проволокой. Где-то в декабре 1944-го немцы отобрали тех, кто ещё мог хоть как-то работать, и отправили в Италию ремонтировать дороги, которые разрушали авиационные налёты медленно наступающих войск Второго фронта.
«Мы с нетерпением ждали прихода наших войск. Время шло, наступила весна. При одном из налётов американской авиации мне с группой военнопленных удалось бежать и присоединиться к одному из партизанских отрядов, действующих вблизи Болоньи. Уже через 6-7 дней город был освобождён союзными войсками и отрядами партизан».
Вскоре контролирующие органы СССР приступили к приёму добровольно возвращающихся военнопленных на Родину. Валентин Мингалёв одним из первых явился на место сбора. Путь домой оказался не быстрым. Из Рима Валентина в числе других бывших военнопленных отправили в порт Бари, потом в порт Таранто. Шесть суток их корабль шёл по Ионическому, Средиземному, Эгейскому, Мраморному морям, по проливам Дарданеллы, Босфор и, наконец, Чёрному морю. Радости Валентина не было предела, когда он оказался в Одессе. Но радость оказалась преждевременной. Начались мучительные дни и недели государственной фильтрации бывших военнопленных. Днём и ночью шли допросы. Пройдя все стадии проверки, Валентин Мингалёв получил документ о полной реабилитации. Только тогда он смог написать письмо матери и объявить, что он жив. Целый год он числился погибшим.
4 июля 1945 года Валентина направили служить в танковую часть в Житомирскую область. В Усть-Катав вернулся только после демобилизации в 1947 году. Сразу же устроился работать на вагоностроительный завод, где трудился до самой пенсии в 1987 году.
Боевые награды нашли Валентина Мингалёва в 1958 году. Его вызвали в Катав-Ивановский райвоенкомат и вручили медали «За боевые заслуги», «За Победу над Германией 1941-1945 гг.», Орден Отечественной войны II степени и другие.
Став как и отец танкистом, закончив Омское высшее танковое командное училище, сын фронтовика Виктор Мингалёв служил в Алтайском крае, Хакассии, Омске, в Германии. С возрастом всё больше крепло желание побывать в тех местах, где воевал отец. И вот под самый конец службы Виктора Мингалёва перевели в Одесский военный округ в г. Запорожье. Они с женой проехали по местам Корсунь-Шевченковской битвы. Многие годы Валентин Андреевич переписывался с сотрудниками местного музея, подарил им несколько своих фронтовых писем-треугольников. Его сын попросил в музее ксерокопии этих писем, чтобы максимально собрать информацию о военном прошлом своей семьи. Побывали Мингалёвы и в селе Гусаково. Там старенькая бабушка показала место, где стояла ветряная мельница, у которой произошёл один из танковых боёв отца.
Уволившись из рядов Вооружённых сил, Виктор с женой вернулся в Усть-Катав, их дочь осталась на Украине, в Запорожье, у неё уже своих трое детей. Здесь в Усть-Катаве также живёт жена фронтовика Любовь Егоровна Мингалёва, дочь Римма Миронова, внучка Ксения и правнучка Алиса. Ещё один внук Кирилл служит в армии, в морской пехоте в Мурманске.
