Народ был рад
Первым в редакцию пришёл водитель этого автобуса Владимир Артемьевич Есарев.
- Это я с женой, а рядом мой автобус, - рассказывает Владимир Артемьевич, показывая фотографию из семейного архива. – Был праздник металлургов, и я вывозил народ в район Тёплых ключей. Года два работал на этом автобусе. Приехал из армии в 1961 году, имея первый класс, а на автобусы как раз брали шофёров только с первым или вторым классами.
Сначала служил в артдивизионе в Таллине, там пушки таскали на тягачах. А буквально через месяц мне приказали возить командира полка, возил его на ГАЗ-69 до конца службы. Тогда-то мне и помогли быстро получить первый класс. Нужен был стаж, но зампотех сказал: «Ладно, сдавай быстро вождение и правила». На вождение КрАЗ дали, и я по старому Таллину ездил, по узеньким улочкам. Это пригодилось, когда я в первый раз в Усть-Катаве поехал на автобусе по Брянскому мосту.
Работая на УКВЗ, я возил заместителя директора по снабжению на ГАЗ-69, а потом, когда свои первые автобусы выпустили, на первом работал Третьяков, а для второго автобуса никак не могли шофёра найти. Кто в своих домах жил, отказывались - зачем им автобус, когда надо дрова привезти или сено? И по классности специалистов не было. Я тоже не соглашался.
Изменил всё случай. Борис Стрельников, водитель самосвала, поехал на автобусе по Брянскому мосту и с одной стороны зеркала снёс, там же с ладонь было расстояние до ограждений. Когда поехал обратно, и со второй стороны зеркала снёс. Вот тогда начальник уже жёстко сказал мне: «Давай, пересаживайся на автобус, иначе слесарем будешь работать!». Начальник рядом сел, я проехал Брянский, он: «Ой, да ты, оказывается, лихач!».
Мои маршруты были «Кинотеатр «Россия» – посёлок Шубино» и «Кинотеатр – посёлок Паранино». Эти автобусы были незаменимы! Картошку надо копать, осень, слякоть - плохо на грузовых машинах людей возить. На автобусе возил рабочих и в село Минка, и на «Уралец», где были совхозные поля. Один раз помню, на Минку поехали, уже снег выпал. Разве повезёшь людей на открытой машине? Простынут все. Приехали, народ из автобуса не выходит, на улице холодно. Потом вышли, картошки накопали и давай её печь в костре. Напекли, наелись, и назад, никому неохота в снег лезть. А через неделю всё растаяло, и выкопали картошку.
Всего автобусов, переоборудованных из бэушных ЗИЛ-164, было три. Первый был голубой, второй красный, это мой, а третий, тоже голубой, был сделан уже не из старья. Кстати, в вашей газете как раз фото всех трёх – на площади стоит первый, у кинотеатра мой красный и третий, голубой, у вас на первой странице в анонсе. Так что в самой статье ошибочка, что было их всего два.
На завод пришла партия из трёх новых машин ЗИЛ-164, одну переоборудовали под вакуумную машину, вторую оставили бортовой, а третью отдали в СКБ на переоборудование в автобус. Конечно, большее внимание уделяли грузовому автопарку, а на автобус запчасть какую-нибудь начнёшь просить, не дают. Однажды у меня бензобак потёк, но мне сказали: «Езжай, ничего не случится». И я поехал. А ведь какой-нибудь пассажир мог бросить окурок, автобус мог сгореть…
А потом автобусы начали ломаться, потому что на базе уже бывших в эксплуатации машин были созданы. Ещё наши автобусы были тяжёлыми, корпусы металлические, может быть, и из-за этого стали ломаться. Это была недоработка, которой я очень боялся. При скорости свыше 70 километров автобус начинало бросать из стороны в сторону. Слишком тяжёлым был корпус. Корпус у автобуса должен быть алюминиевым. Те же сиденья можно было полегче и помягче сделать.
Наш автобус был больше «ПАЗика», но поменьше «ЛиАЗа». Народ был ему рад. На Паранино, если первым приедешь, все набиваются, что двери не закроешь. Выходишь, вытаскиваешь, двери закрылись, тогда едешь. А трамвайный маршрут появился до Паранино намного позднее.
Трамвай лучше?
Пришла в редакцию и предприниматель Галина Леонидовна Чумадевская.
- Мой папа Мельников Леонид Петрович работал в СКБ, - сообщила Галина Леонидовна, - и я знаю, когда этот автобус сделали, он его обкатывал. Ещё работали Кулагин Виктор и Воробьёв Альберт. К сожалению, многих сейчас уже нет в живых, но жёны остались. В СКБ, где конструировали этот автобус, начальником был Леонидов. Училась я тогда в первом классе, и нас, детей, тоже прокатили на новеньком автобусе. Были фотографии, где около автобуса много людей…
Галина Леонидовна мало что могла вспомнить о конструкции автобуса, но она активно подключилась к поиску фотографий этого, можно сказать, усть-катавского раритета. По её совету я навестил Марию Ивановну Леонидову.
- Знаю только, что для того, чтобы возить рабочих, переоборудовали какие-то машины, - вспоминает Мария Ивановна. - Я работала в плановом отделе, если бы это была товарная продукция, мы бы это учли, и я бы это знала и помнила. Автобусы делались просто по указанию директора Тимофея Яковлевича Белоконева, чтобы лучше было рабочим. Мой муж Леонидов Виталий Дмитриевич в то время уже работал во втором производстве.
- Мария Ивановна, сейчас популярны небольшие автобусы, а на трамваи спрос упал. Как Вы считаете, может быть, стоило тогда перейти Усть-Катаву на массовое производство автобусов?
- Не думаю, что тогда кто-то собирался перепрофилировать завод. Мы делали трамваи и до нас делали трамваи. На автобусы в то время не было такого спроса. Трамвай гораздо лучше автобуса, он может перевезти сразу сотни людей. В то время столько было отзывов о нашем трамвае, это было что-то незаменимое, особенно в сибирских городах. Просто Белоконев старался облегчить жизнь своих рабочих, поэтому и дал задание сконструировать автобусы на базе старых машин. А потом и проложили трамвайную линию до Паранино.
Тимофей Яковлевич Белоконев - мой первый директор. Это не человек, это чудо! Вспоминаю один конфузный случай: что-то мы разбирали по военной технике, у него собрались руководители производств, начальники выпускных цехов. И он, выслушав мои доводы, при всех мне сказал: «Мария Ивановна, с таким экономистом как ты завод пропадёт». У меня даже не было слёз, я закрыла дела и ушла. Дома мужу ничего не сказала, но моё состояние было написано на лице. Утром прихожу на работу – звонок, меня приглашают к директору. Иду и ног не чувствую. А он пригласил всех тех же людей и извинился передо мной. Вот честное слово! Тимофей Яковлевич сказал: «Я давно знаю её, и после совещания всё обдумал – она права. Но я удивляюсь больше – почему вы, присутствующие, старше её, почему вы никто ничего не сказал, ни против, ни в её защиту? Потом с Тимофеем Яковлевичем мне приходилось часто бывать в командировках, тогда ещё был Совнархоз.
Действительно, инициатором появления усть-катавского автобуса являлся Белоконев. Говорят, что товарищи из министерства даже посмеивались над его самодеятельностью. Неординарной был личностью Тимофей Яковлевич, и, как знать, будь у нас тогда в стране экономика не такой кондовой и несгибаемой, и наладили бы мы параллельно с трамваем выпуск микроавтобусов для народа. Можно только гадать, а вот то, что директор радел за рабочих, это факт.
- Я и Белоконева возил, - вспоминает Владимир Артемьевич Есарев. - У него два шофёра было. Когда один уходил в отпуск, меня забирали. Хороший был человек, голос грубый, на «о» говорил. Со мной один товарищ в 35-м цехе работал, любитель выпивки, так он рассказывал, как однажды вышел в обеденный перерыв из завода и в магазине купил бутылку. Умирал с похмелья, а пройти назад в проходную боялся. Но если бы выпил на улице, то свалился бы. И видит, Белоконев идёт. Директор его и спрашивает: «Чего, Миша, стоишь?» «Тимофей Яковлевич, простите меня, с похмелья. Бутылку вот взял, хотел немного выпить и работать, а на проходной отберут, умирать буду…». «Дурак ты, давай сюда». После проходной отдаёт бутылку: «На. Работать не будешь, выгоню…»
