Говорят: светлый человек, а чтобы в этом убедиться, не надо ждать темноты, достаточно несколько минут побыть с ним рядом. Если за это время он в разговоре себя любимого не вспомнит и, самое главное, завидовать и чернить всех направо и налево не будет, можно даже на солнышке заметить некое сияние, исходящее от его лика. А если при этом он ещё и улыбнётся так тихо, как бы невзначай, можно смело говорить: светлый человек. Скажете: христианство какое-то. Возможно. Сказано же: не судите, да не судимы будете, и уныние там считается тяжким грехом. Все эти мысли приходят, когда встречаюсь с давней знакомой Ольгой Михайловной Ивановой. Не раз уж писал о талантах Ольги, но такой уж она многогранный человек, что хочется рассказывать снова и снова. Иногда можно услышать про человека: слишком большие претензии при малых на то основаниях, так у Ольги Михайловны с точностью всё наоборот – она человек больших знаний и глубокой культуры при невероятной скромности. Так чем же на этот раз меня удивила художница, не побоюсь сказать, подвижник земли усть-катавской, Ольга Иванова?
Цветы и свинки, челноки и полотна
Пожалуй, с год, как Ольга приглашала в гости к себе на дачу по Правдиных. Живём-то рядом - они купили старый дом недалеко от купалки, а я живу чуть выше по улице Весёлой. И вот наконец-то вижу дом-пятистенок, он спрятался на развилке дорог, идущих к Зашиханке и Кладенной. Зачернённые веками брёвна покоятся на высоком фундаменте из плитняка, окна с полукруглым верхом, с фрагментами старых наличников, и такие же почерневшие от времени каменно-тесовые ворота.
- Не собираетесь обшивать сайдингом? - сразу спросил у хозяйки, хотя, конечно, сам-то был ужасно рад, что удалось лицезреть эту первозданную красоту.
- Я против сайдинга. Для меня лично это символ фальши. Когда избушку покрывают сайдингом, получается, что скрывают самую суть. Сравните женскую природную красоту и то, что сейчас делают искусственно, – пластические операции, накачки, где теряется вся натуральность. Я смотрю на современных девушек, которые делают ботекс и всё прочее, и не воспринимаю это. То же и с этим домом. Пусть он в таком виде стоит.
- Но если его не трогать, через некоторое время он просто развалится, рухнет. Надо найти золотую середину.
- Я понимаю это, я тоже современный человек. Совмещать традицию и современность - это дело тонкое, это дело вкуса. Здесь действительно надо найти золотую середину - применять и современные материалы, и в то же время сохранить дух старины. Мне хочется так и сделать с этим домом, планов много, но покрывать его ничем не буду, древесина стареет красиво. Конечно, планируем заменить внизу гнилые брёвна, но внешний облик постараемся по максимуму сохранить.
Хочется здесь создать музей быта двадцатого века, собрать старинные вещи, ну, и сад сохранить. Я с детства ходила по этой улице, она мне очень нравилась. Улицы вдоль Кладенной и Шиханки какие-то особенные - сочетание воды, камня и дерева. И быт здесь особый - те же большие живые брёвна, те же свинки. Когда увидели, что этот дом выставлен на продажу, я решила - надо взять.
А дальше был сад, и здесь удивлению моему не было предела - настоящий ландшафтный заповедник! А Ольга, словно Медной горы хозяйка, водила нас по его зелёным и каменным лабиринтам. Фауну не перечисляю, там было почти всё, начиная от роз и цветов полян, заканчивая кустиками грецких орехов и разными представителями хвойных особей. Главное - весь сад был обрамлён практически нетронутыми каменными свинками. Про свинки впервые услышал в Усть-Катаве, их можно встретить почти в каждой усадьбе на боках Шиханки. Искусно сложенные из плит песчаника, они удерживают грунт от сползания на улицах и огородах. Если внимательно присмотреться, можно увидеть на боку нашего городского символа глубокий шрам, идущий до самого верха, это заросшие каменоломни. Хозяином дома был когда-то кузнец Прокопий Иванович Мельников, он на своём огороде и добывал плитняк для мельницы, которую артель строила в устье Катава. А каменные ниши кузнец засыпал оставшейся от молотьбы мякиной и трухой, и выращивал тыквы. Кстати, стены из плитняка бывшей кузни, как руины Колизея, до сих пор видны во дворе ольгиной дачи. Позднее пытался найти на просторах Интернета происхождение слова «свинки», массово попадались лишь морские свинки. Однако узнал, что раньше на Урале так называли срубы с перегородками, плотно набитые глиной, они служили опорами для мостов. Но что интересно: современные «копатели» на Чусовой нашли подпорные стенки, подобные нашим свинкам, ну, разве что более тщательно подогнанные друг к другу. Им больше двух столетий, и хоть бы что, только мхом обросли. Такую кладку, где нет сплошных горизонтальных поверхностей, называют полигональной, и, самое загадочное - все монументальные сооружения доколумбовой Америки построены на основе этой кладки. Так значит Ольга Михайловна вовсе и не хозяйка Медной горы, а владелица Усадьбы с уникальными кладками. В Перу, Мексику едут туристы со всего мира, а чем наши свинки хуже? Возможно, они не такие древние, но посмотреть на истоки уральской цивилизации стоило бы.
- Вообще, это место для художников, - рассказывает Ольга, - хочу, чтобы сюда приходили творческие люди, мои ученики. На месте старой бани планирую построить двухэтажную мастерскую.
Идея создать картинную галерею в городе витает в воздухе уже второе десятилетие. В пяти минутах хода от Ольги дом Виктора Ильича Биева. Художница трогательно, с теплотой вспоминает встречи с самобытным художником, как он её напутствовал на первой выставке в Усть-Катаве. Рядом в двух сотнях метрах на Правдиной, по старому - на Набережной, дом художника Александра Александровича Шумахера. Несколько лет назад мы с Ольгой были в гостях у художника, рассматривали картины в его домашней галерее. Ушли художники, и картины в забвении. А сколько ещё других мастеров, их полотна просятся к людям, да и молодые с удовольствием бы выставляли свои произведения. Увы, слова, слова, и хотя капля камень точит, но под лежачий камень и вода не течёт.
По стареньким ступенькам, видавшим сотни и сотни ног, входим в уютный сумрак дома-старожила. Картинами увешаны все стены и простенки, картины в углах, на шкафах, на кровати, их сотни, но не они сразу ошарашивают, а гигантский айсберг русской печи. Красавица, чуть ли ни четверть пространства занимает в избе, но она не лишняя, она главная - с вьюшками, плечиками, шестком и рельефными дверцами, дюжина ребятишек разместилась бы наверху. В середине дома ещё одна доминанта - стол художницы. Скатерть ручной работы, полевые цветы в вазе и куколка в шляпке - ничего лишнего, садись и работай.
- Здесь такая красота! - говорит Ольга. - Внизу пруд, вечером, когда солнце садится, отражается в воде и получается двойное солнце – сверху и снизу. Я беру этюдник, сажусь спиной к печке и начинаю писать.
Не буду описывать всё изобилие этнографических экспонатов и многочисленных «рукодельческих» работ самой художницы, расскажу лишь об одном шедевре - его долго держал в руках, восхищался, такого чуда не встречал ни в одном музее. Это самодельный конёк на деревянной колодке, тяжёлый, вероятно, ковал его сам Прокопий Иванович. И так он был к месту среди расписных деревянных и плетёных коньков художницы.
Метаморфозы: гора – цветы – бумага - книга
И всё же не полигональные кладки, которые у нас любовно зовутся свинками, не раритетные вещи, вроде кованого конька для ледяных катаний, и даже не букеты из всех цветов радуги поразили меня больше всего у Ольги, а её давняя задумка, которую художница начала воплощать в этом году.
- Задумка родилась давно, - рассказывает Ольга, - ещё, когда мои дети было маленькие. У меня два сына и племянницы примерно одного возраста, мы с ними часто ходили на Паранинскую гору - ягоды, цветочки собирали. Но цветы я всегда писала - сколько себя помню, я всегда эти букеты собирала. А тут однажды мы ходили на гору, и я говорю им: «Смотрите, сколько цветов, какое разнообразие!» А дети спрашивают: «А это что за цветок? А это?», они же любопытные, и мне стало интересно, какие у них названия. Я их спровоцировала и попросила собрать букет из каждого представителя, из каждого цветочка. Принесли домой, сделали раскладку, и я каждый цветочек сфотографировала, чтобы каждый подписать, как называется. Я и сама не все знала, мне было интересно. Мы даже подсчитали - в одном букете оказалось больше 60-ти видов цветов. Это не за сезон, а за один выход на гору! Меня это поразило. Я тогда ещё сказку сочинила про волшебника, который собирал семена цветов и случайно оборонил их над нашей горой. Вот так и родилась задумка создать энциклопедию именно паранинских цветов – нарисовать их все, найти названия, возможно, к каждому сочинить легенду.
Цветы писала каждый год, сколько здесь живу, и до этого, когда приезжала в Усть-Катав, всегда писала букеты, в основном, акварелью. Всё копилось, копилось, и я купила блокнот, начала туда их зарисовывать. Мне хотелось рассказать о цветах именно этой горы с каким-то фрагментом природы, где они были сорваны. Паранинская гора уникальна – разные виды с неё открываются, разные цветы, разные локации. В последние годы гора стала зарастать сосняком, были влажные периоды и поэтому там такое буйство цветов. Один блокнот заполнила, купила второй, чтобы продолжить, потому что ещё много цветов ненаписанных осталось – душица, ромашка, и ещё много чего будет. Пока для меня это рабочий материал, а потом можно отсканировать, переписать и сделать книжечку. Сейчас я понимаю, что просто не успеваю, в этом году цветов - море! А надо ещё придумать текст, хочется написать небольшое эссе об этих растениях. Чтобы была не просто подпись «таволга» или «лабазник», а это ещё и чай, какие-то ассоциации с детства, воспоминания, что говорили про них бабушка с дедушкой. Душицу ещё «матрёшкой» называли, и тоже заваривали чай.
Сейчас есть Интернет, но я не всегда умею им воспользоваться. Ко мне на занятия приходят маленькие девочки, мы с ними пишем цветы, и одна меня спрашивает: «Ольга Михайловна, а где Вы ищете названия цветов?» Я отвечаю: «У меня книги есть, в библиотеке могу поискать». Она тогда говорит: «А Вы не используете Яндекс-определитель по фотографиям?» И я поняла, как отстала, дети это всё знают с начальной школы, - смеётся Ольга. - А подтверждение тому, что я на правильном пути - это нынешний год: такое изобилие трав! С детства помню Бабаву, там всегда были колючки на выгоревшей от солнца траве, а в этом году идёшь, там что-то невероятное - ковёр из цветов и трав, и такое благоуханье!
Да, удивителен и невероятен процесс перехода всех цветов Паранинской горы: сначала с полян в вазы на стол художницы, потом их трансформирование на бумагу при помощи красок и воды. И к каждому цветочку надо придумать историю или красивую легенду, а в заключении издать книгу, пахнущую типографской краской. Представляете, такой срез на изломе эпох! Почему на изломе? А мы ведь действительно современники эпохальных событий, они как-то незаметно подкрались и уже пролетают мимо. Вот Ольга задумала создать книгу цветов, а по сути, мы с вами являемся свидетелями доживания книги как таковой. Не будем вспоминать пальмовые листья, папирус, хрупкие, но не горящие в огне клинописные таблички, пропустим и неудобные для чтения свитки, а сразу обратимся к гениальному изобретению человечества – книге-кодексу. Со времён Римской империи люди начали фиксировать свои мысли на страничках из телячьей кожи, потом на бумаге, которые собирали в книги, которые удобно было перелистывать и читать с любого места. И вот через пару десятков лет книги будут пылиться лишь на полках у коллекционеров и в музеях, но читать люди будут в гаджетах. И даже можно обойтись без ссылок на историю, достаточно взглянуть на современную молодёжь. Вот на что я принадлежу к старшему поколению, воспитанному на книгах, а на днях снится сон: потерял сотовый телефон, искал, искал и с досады заплакал. Ужас какой-то – не книгу искал, а гаджет! И всё же, листаю, в полном смысле слова, рукописную книгу Ольги, листаю и восхищаюсь. Здесь не только прописан каждый цветок, но и живые картины Паранинской горы. А какие названия! Не просто синенький, жёлтенький или красненький цветочек - клевер ползучий, клевер луговой, цикорий, синяк обыкновенный, вероника дубравная, вероника синяя колосковая, астра альпийская, девясил, таволга обыкновенная, гвоздика луговая, шлемник приземистый, змееголовник Рюйша, истод сибирский, лютик ядовитый, лапчатка, незабудка, купава, сон-трава, анемоны, горицвет… Согласитесь, для большинства из нас уже все тополя, берёзы, липы, вязы становятся просто деревьями, а все таволги, осоки, пыреи, татарники - просто травой. Цивилизация заставляет нас забывать имена. Читающие ещё помнят, а молодые... Поэтому и нужны такие кодексы, пусть в единичных экземплярах, пусть лишь на полках библиотек, иначе мы нивелируемся, наш мозг станет гладким, как арбузная корка. Вот и побывав всего-то пару часов на даче Ольги, выходил наполненным чем-то неведомым. Как объяснить? Представьте чистый лист бумаги -белый, пустой, а если он весь в пометках, рисуночках, его хочется взять в руки, вглядеться, вчитаться, так и здесь.
