Были раньше пимокаты — вся Россия в валенках ходила. Может, кто ещё помнит песню Лидии Руслановой «Валенки, да валенки, ой, да не подшиты стареньки…»? Валенки-то можно и сейчас в магазине купить, фабричные, а вот пимокатов не осталось. Хотя ещё в 2003 году я рассказывал читателям о шубинском пимокате Викторе Сусеве, в 2009 году был материал о пимокате из нашей Луки Владимире Мальцеве, а два года назад в репортаже из Вязовой писал о Михаиле Зотове, прадеде нашего губернатора по линии матери. Оказывается, после войны предок Алексея Леонидовича тоже валял пимы для вязовчан. Как быстро летит время!
Выбирая кандидата для нашего газетного проекта «Человек труда», задался я вопросом: можно ли сейчас в нашем округе найти пимоката? И кого бы ни спрашивал в городе, один ответ: «Какой пимокат? Давно перевелись, и не слышали». По окрестностям и спрашивать было бесполезно — деревни уж давно скукожились, для кого катать? Уж думал, не найти мне ваятеля валенок или, как раньше в Сибири говорили, каталу пимов, как вдруг случайно узнаю: есть молодой парень, который валяет шляпы и валенки пробовал катать. Это Кирилл Дарзиян. Вот радость, во-первых, пимоката нашёл, а во-вторых, это мой бывший ученик! Одна только беда — выяснилось, что через неделю его забирают в армию. Но успел встретиться. Кирилл приезжал из Челябинска на День города и по моей просьбе привёз три шляпы на показ.
Не шапка, а песня!
— Кирилл, как это ты до такого старомодного занятия докатился, начал валять шляпы?
— Я занимаюсь в фольклорном ансамбле «Горица», мы не только поём и пляшем, но и изучаем в целом все традиции, в том числе и традиционный костюм. В какой-то момент возникла такая проблема — раньше люди почти всегда носили головные уборы, а сейчас, когда мы реконструируем костюмы, часто про них забываем. Я у нашего челябинского мастера по костюмам спрашиваю: «А что ещё носили, кроме картузов?» Он говорит: «Валеные шапки». Узнал, что в Череповце делают такие шапки, и себе такую купил. Посмотрел, и захотелось самому попробовать сделать. В Интернете нашёл что-то смежное — как валенки валяют, как женщины делают из шерсти всякие цветные смешные шапки. Купил прочёсанную шерсть, нашёл старинные фотографии шапок и методом проб и ошибок начал валять. Что-то стало получаться. Это было года два назад, мне тогда было 19 лет.
— И как, легко делать?
— Сначала не получалось — с одной стороны толстые, с другой просвечивают. Потом потихоньку придумал способ, как это делать равномерно. Думаю, что с точки зрения технологии не совсем правильно делаю, но получается неплохо.
Неплохо — мягко сказано, я как надел шапку, какую Кирилл свалял, так и снимать не захотелось. Спортивные шапки, которые сейчас носят и стар и млад, близко не лежали! Лёгкая, на улице жара, а мне не жарко — голова дышит, и смотрится оригинально, как у русского мужика на лубке!
— Продаёшь?
— Иногда заказывают — продаю.
— И сколько ты за два года шляп свалял?
— Не знаю, штук 20, наверное.
— Профессионал. Можно тебе заказ сделать?
— Заказать можно, но я не всё умею делать. Колпаки, какие раньше крестьяне носили, могу делать, могу шляпу с короткими полями, а с широкими полями пока не получается. Полукруглый котелок тоже только через раз выходит. Пробовал валять валенки, но они у меня не очень хорошо получаются. Тапочки с коротенькими голенищами — да, а валенки — нет.
— Я ищу пимоката. Валенки скатать возьмёшься?
— В принципе, можно попробовать.
— Сегодня это нужно лишь для фольклорных ансамблей?
— Я считаю, что традиционный костюм забывать в принципе не надо, его можно использовать как праздничный костюм. Представьте: раз — и целый город на праздник в русских костюмах выходит: и красиво, и корни свои не забываем.
Самородок из «Горицы»
— Видел в Интернете, как ты в Челябинске по Кировке с гармошкой ходил — шикарно смотрелось. А как ты оказался в «Горице»? Не помню, чтобы ты в школе народными традициями увлекался.
— В 15 лет я начал играть на гитаре, но в какой-то момент понял, что все играют на гитарах, тогда купил укулеле — маленькую четырёхструнную гитару. Потом все стали играть на укулеле, и я стал искать инструмент, на котором никто не играет. Как-то в Интернете набрёл на гусли. На день рождения выпросил, мне их купили, стал играть. А гусли — традиционный простой инструмент, много мелодий не сыграешь. Через гусли я начал интересоваться народной музыкой. Когда поступил в ЧелГУ, узнал, что там работает центр творчества студентов, а при нём — фольклорный ансамбль «Горица». Пришёл к ним просто посмотреть, в итоге мне понравилось, и я остался. «Горица» позиционируется как вокальный коллектив, но мы изучаем целиком всё — обряды, праздники, костюмы, пляски, песни. Мы все поём в ансамбле, но у каждого участника как бы своя специализация. Я делаю инструменты, играю и пою.
— Видел в Интернете, как ты играешь одновременно на двух свирелях.
— Это мы просто баловались. А вообще, в Смоленской области есть инструмент двойчатка-флейта, мы пытались такое повторить. Я играю на балалайке, гуслях, гармошке, скрипке. Грубо говоря, скрипка — тоже народный инструмент, русское крестьянское население тоже много играло на скрипке, особенно в центральной России. Недавно мы ездили на фестиваль, на котором встретились с мастером, занимающимся духовыми инструментами. Он нам примерно показал, как это всё делается. И у нас началась новая волна, появилось очень много духовых инструментов. Мы делаем их из ПВХ-труб, потому что пустотелую траву очень тяжело найти в Челябинске. Возле речки дудник растёт, я пробовал делать из него флейту.
— Кирилл, вот только что рядом проехала иномарка, из окна неслось: бум, бум, бум —современные ритмы, а ты каким-то старьём интересуешься, — провоцирую я музыканта.
— Мне нравится и современная музыка. Когда она очень громко играет в машине, не сильно приятно, но в целом терпимо. А народная музыка очень красивая. Когда весёлая песня — становится весело, когда играет лирическая песня, тогда как будто в транс входишь. Раньше для людей это был досуг — они садились и пели, а мы сейчас ловим особое состояние души. Песни же разные бывают: весёлые, грустные, военные, в которых все умерли, и всё это надо прочувствовать.
— Ты сейчас пока не солдат. Где ты и кто ты?
— Сейчас диплом защищаю, заканчиваю математический факультет.
— После армии как видишь своё будущее?
— Планирую поступить на магистратуру на исторический факультет в Оренбурге. Потом, может быть, буду работать где-то в музее.
— Все-таки «Горица» победила айтишника. А к армейской службе готов?
— Ну, сейчас время такое, немножко страшновато, но в целом я не против. И папа, и дед служили: дед — три года, папа — два. Мне всего год служить — не сильно долго, не сильно страшно. 30 июня меня в армию забирают, «Горица» приедет из Челябинска к нам на проводы, приходите.
Проводы музыканта и пимоката
Мы с фотографом решили воспользоваться приглашением — надо было взглянуть на «Горицу» да с подстриженным под ноль рекрутом проститься. Во дворе дарзияновской дачи нас встретила весёлая компания с гармошкой, балалайкой, русскими песнями. Начали фотографироваться, а я всё выспрашивал: как Кирилла назвать — валенки он не катает, а шляпы валяет. Пимокат или шляпник? А он и музыкальные инструменты делает.
— Много чем он у нас в ансамбле занимается, — говорят ребята, — шляпы, инструменты делает, и играет, и поёт.
— Не было у него такого в детстве, всё началось, когда поступил в институт и познакомился с «Горицей», — признаётся папа Кирилла, Максим Михайлович.
— Все мы родом из детства — всё, что нам в детстве нравилось, к тому мы и приходим, — не соглашается с Максимом Михайловичем Яна Подборнова. — У нас с сестрой Аней история похожая. На Дне города увидели мастер-класс по ткачеству Ольги Михайловны Ивановой, мне это очень понравилось, да и весь процесс показался не сильно сложным. Я решила попробовать. Первый ткацкий станок мне сделал папа, потом и дедушка помогал. Начала ткать, сейчас уже многие знают мои работы.
— Не останешься в армии по контракту? — спрашиваю я Кирилла. — Смотри, какой орёл, военную карьеру сделаешь.
— Нет, у него другая дорога, — почти хором ответила «Горица». — Мы его ждать будем.
У старого пимоката
А старого пимоката мы всё-таки нашли. Ездили по Шубино и у прохожих спрашивали: «Скажите, где живёт пимокат Виктор Владимирович Сусев?» Долго искали, молодые люди попадались, а им откуда знать, они валенок не носили. Наконец, нам показали его дом. К воротам вышла женщина.
— Вот приехали валенки заказать, шерсть привезли, — начал я с главного. — Сказали, пимокат Виктор Сусев здесь живёт.
— Я его дочь Светлана, — сказала хозяйка. — У папы сейчас давление, лежит болеет.
— Насчёт валенок мы пошутили. А когда Ваш отец последние валенки катал?
— Десять лет назад, это ещё в старом доме, а у меня он уже восемь лет живёт. Приболел, пришёл ко мне.
— А валенки носите отцовские?
— Нет, сейчас уже все износили, он же не катает. А валенки нужны, особенно когда холодно, и детские бы надо.
— Кому-то отец передал по наследству своё мастерство?
— Нет, никто у нас не катает, да и инструменты он все продал куда-то в Башкирию.
Подумалось: может быть, ещё лежат в уголочке в каком-то доме старые валенки от пимоката Виктора Сусева. Лежат, готовые согреть кому-то ноги в студёную пору. Лежат, а носить-то некому…
