Дни становятся короче и короче, а дожди холоднее и холоднее. Не люблю осень за её уничижение тепла и света. И если в это время года приходят скорбные даты, то становится совсем тоскливо. Уже полгода, как нет с нами Анатолия Петровича, ушёл он в первый весенний месяц, когда дороги и тропки искрились ручьями. Быстро пролетело лето.
Рабочий столик научного сотрудника в музее. Здесь в уголочке обычно заставал Анатолия Петровича в окружении пухлых папок с потёртыми углами. Вот этим воздухом, пропитанным запахом старых рукописей, запахом листков, выдолбленных печатной машинкой, он дышал часами. Искал, перечитывал, записывал, удерживая и возвращая нам ускользающее время. Он оставлял нам память.
- Петровича нам не хватает, – говорит смотритель музея Лейсан Фахретдинова. – Вот здесь он перечитывал записи Ивана Михайловича Киселёва, просматривал папки, прочитывал, выбирал информацию. Он никогда не пользовался техникой, писал всё от руки, причём в нескольких экземплярах. Копиром даже редко пользовался.
- Нам не хватает его знаний, которые ушли с ним, - жалеет директор музея Людмила Чернецова. - Он предпочитал записывать всё от руки, причём писал так: «вероятнее всего», «по всей видимости», «скорее всего». На семинарах нам объясняют, что это именно лексика научных статей. Мы сейчас его записи просматриваем и раскладываем по папкам, так же, как записи Киселёва.
- Анатолий Петрович не пользовался компьютером, он даже телефоном почти не пользовался, - рассказывает сотрудница музея Ксения Часова. – Он у него всегда лежал где-то в глубине сумки. Да, если бы телефон у него был рядом, возможно, его бы спасли.
- Мы не могли до него дозвониться, - объясняет Людмила Чернецова. - 7 марта перед женским праздником, как всегда собрались, попили чай с тортом. Он поздравил нас, вручил нам подарки. Вот здесь сидели, он был весёлым, мы самолётики ещё с ним пускали… Попрощались, он как всегда пешком ушёл домой в Луку. Прошло три дня выходных, и мы утром вышли на работу. Если Анатолий Петрович задерживался, то максимум на 15 минут, и всегда извинялся, а тут полчаса - его нет, час - его нет. Я звоню - никто трубку не берёт. Думаю, мало ли что, может, он в больницу пошёл, позвонила его сестре. Оказалось, что его парализовало…
- Подарил нам леденцы – петушки на палочке, - вспомнила Ксения Часова. - До сих пор у меня такой петушок здесь лежит – на память. Нам его не хватает, у него в голове была энциклопедия, ему не нужен был интернет.
Добрым словом вспоминают Анатолия Петровича и ветераны, патриоты земли усть-катавской.
- После встреч с Анатолием Петровичем, - рассказывает бывший учитель Ольга Логинова, - у меня оставалось такое светлое и какое-то умиротворяющее чувство, потому что сам он был светлым и скромным до предела человеком. И в то же время чувствовалось, что он предан своему делу и выполняет его с чистым сердцем. Мы часто встречались, и мне всегда было интересно с ним разговаривать. Он приходил, но никогда не предупреждал, что придёт сегодня. Он не пользовался дверным звонком, почему-то всегда стучал. И я знала: если кто-то стучит в ворота - это Анатолий Петрович. Он был человеком больших знаний, но никогда не кичился, что это он написал, что это он сделал. Очень скромным был человеком. Когда у меня был юбилей, меня навестили ученики, и в это же время пришёл Анатолий Петрович. Я его тоже пригласила в дом, он посидел, пообщался с нами. На второй день опять стучит: «Я вчера совсем неожиданно попал к вам на юбилей, вы меня извините. Если бы знал, то пришёл с подарком». И подаёт мне коробку с чаем и пакет с яйцами. «Я ведь кур держу, это домашние», - сказал он. Вот таким он был трогательным, с нежной душой человеком. Для музея это огромная потеря и для культуры города большая утрата. Настоящая культура, она ведь не кричит, у неё нет флешмобов.
- Переживала смерть Анатолия Петровича очень близко, - вспоминает председатель Совета ветеранов Валентина Гольдаде, - потому что для меня городской музей - что-то такое родное. Может, потому, что я историк, может, потому, что коренной житель этого города. Анатолий Петрович был незаменимой частью этого музея. С ним можно было поговорить на любую тему, он внимательно выслушивал, завязывалась добрая беседа. Тактичный, выдержанный, – таким был Анатолий Петрович. Если он не знает что-то, то обязательно отыщет, докопается до истины. Помню, как однажды поздравляли мы девяностолетних жителей на дому. Побывали у одной женщины, которая работала на заводе в бригаде Бахаревой. В 1943 году эта комсомольская бригада славилась перевыполнением различных норм. Скорее звоню Анатолию Петровичу. Дело было зимой, так после моего звонка он дважды ходил к этой женщине в конец Шубино, чтобы подробнее расспросить о тех событиях, но никак не мог её застать. Во второй раз я его встретила. Идёт, такой разрумяненный, и говорит: «Ходил опять, но её дети перевезли к себе, опять не застал». Но я не сомневаюсь, Анатолий Петрович обязательно её отыскал…
Недолюбливаю осень за её омертвение тепла и света. И даже если припечёт солнышко, то ещё больше тоскуешь по лету. Казалось бы, уж надо привыкнуть к этому повороту в природе, но каждый раз холода наступают как-то неожиданно. Так вот и к уходу людей в расцвете сил трудно привыкнуть. Так и кажется – зайдёшь в музей и увидишь, как по лестнице спускается Анатолий Петрович.
