В субботу 25 апреля во Дворце культуры состоялась премьера бессмертной комедии. Как в настоящей пьесе, в первых строках отметим действующих лиц, актёров нашего театра:
Городничий - Алексей Алфёров.
Жена городничего - Надежда Перевязкина.
Дочь городничего - Ирина Зиновьева.
Смотритель училищ - Дмитрий Буфетов.
Судья Ляпкин-Тяпкин - Сергей Лазарев.
Попечитель богоугодных заведений - Константин Соколов.
Почтмейстер - Дмитрий Караулов.
Пётр Иванович Добчинский - Владимир Варганов.
Пётр Иванович Бобчинский - Владимир Волков.
Иван Александрович Хлестаков - Егор Шеметько.
Осип, слуга - Павел Мальцев.
Коробкин - Дмитрий Крюков.
Городовой - Влад Максимцев.
Слесарша - Татьяна Кречетова.
Унтер-офицерская вдова - Светлана Новик.
- Как женщина вынашивает ребёнка девять месяцев, так у нас и этот спектакль, - сказала после премьеры Валентина Михеева. - И пока мы его вынашивали, не торопясь, за это время поставили другие пьесы. Но с этой постановкой не хотелось суетиться. Я не хотела гнать лошадей, я наслаждалась подготовкой, репетициями, это же классика!
- А как родилась идея замахнуться на такую высокую классику?
- Да потому что достали уже все наши вышестоящие чиновники. Вот и пришёл в голову «Ревизор». Вроде бы мы «Палату» поставили на эту тему, но поскольку 2015 год - юбилейный для усть-катавского Народного театра, хотелось что-то поставить яркое. Перечитала «Ревизора» и обалдела: всё про нас, даже про наш мусор: забор поставят и сразу под него валить начинают.
- Да, да, всё то же! Там всё на турок намекали, и что француз гадит, а у нас сейчас всё на Обаму валят.
- Двести лет прошло, всё вокруг меняется, техника меняется, а чиновники нет.
- Но борзыми щенками уже не берут?
- А кто знает? Сейчас есть такие породы собак, что могут стоить несколько миллионов. А этот страх, как чиновники хотят удержаться на своих местах? Так что «Ревизор» актуален – «Над кем смеётесь, господа?».
- А почему Городничий-Алфёров у вас с такой громадной шляпой?
- Специально такую сделали, шляпа - как корона. Когда избирают их на должность, у них всё меняется. Алфёров мне говорит: «Смешно будет?», а мне и надо, чтобы смешно было, чтобы выносили этот атрибут с достоинством.
- А громадные стулья на протяжении всего спектакля у кого Вы подсмотрели?
- Ни у кого не подсмотрела. Сначала у меня была одна идея. Я хотела, чтобы всё перемещалось, ездило по сцене. Но это сложно, никуда потом не выйдешь с такими декорациями. И как-то увидела в Челябинске резные шикарные стулья, подумала: мне бы такие. Вот такая идея пришла. Решила: мы будем возить стулья, будем их переворачивать, получая другие декорации.
Конечно, злободневно, конечно, смешно, не удержусь, приведу пару реплик из уст градоначальника: «...Да разметать наскоро старый забор, что возле сапожника, и поставить соломенную веху, чтоб было похоже на планировку. Оно чем больше ломки, тем больше означает деятельности градоправителя. Ах, Боже мой! я и позабыл, что возле того забора навалено на сорок телег всякого сору. Что это за скверный город! Только где-нибудь поставь какой-нибудь памятник или просто забор - чёрт их знает откудова и нанесут всякой дряни! ...Да если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую назад тому пять лет была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела. Я об этом и рапорт представлял. А то, пожалуй, кто-нибудь, позабывшись, сдуру скажет, что она и не начиналась».
И всё же меня больше прельстила не актуальность. Простите, мало того, что на работе каждый день с этой «актуальностью» сталкиваюсь, так ещё вечером меня на каждом канале ею пичкают. Я шёл в театр наслаждаться игрой актёров, ждал зрелища, захватывающе красивого, ждал творчества, и это получил сполна. Со школьной скамьи врезались в память слова учительницы о знаменитой немой сцене в финале. И вот сейчас, после просмотра «Ревизора», слова Гоголя приобрели для меня другой смысл:
«Господа актёры особенно должны обратить внимание на последнюю сцену. Последнее произнесённое слово должно произвести электрическое потрясение на всех разом, вдруг. Вся группа должна переменить положение в один миг ока. Звук изумления должен вырваться у всех женщин разом, как будто из одной груди..." Вот-вот, я и испытал от творчества электрическое потрясение!