В прошлом году в газете была зарисовка из цикла «Бизнес по-устькатавски» о Виктории Ведерниковой. Мы беседовали с Викторией Романовной в небольшом отделе женского белья на рынке, речь шла о бизнесе, и лишь вскользь было сказано об её увлечении живописью. И вот новая встреча всё в том же месте, но теперь хозяйка отдела меня интересовала уже как художница.
Женская школа художниц
— Виктория Романовна, в библиотеке мне сказали, что портрет, выполненный карандашом, — самая памятная для Вас работа. Из трёх десятков пейзажей Вашей экспозиции Вы выделили единственный портрет. Почему?
— Потому что это самая первая моя работа, нарисованная два с половиной года назад. Помните, я Вам рассказывала, как училась по Интернету? Я смотрела мастер-классы, но в один момент мне стало не хватать знаний. Курс начинающих я прошла, и мне хотелось чего-то большего. Начала спрашивать у знакомых совета, к кому бы обратиться в Усть-Катаве. И вышла на Ольгу Михайловну Иванову, узнала номер телефона и позвонила. В течение трёх минут мы подружились, было ощущение, что мы просто одноклассники, но давно не виделись. Ольга Михайловна сказала: «Виктория, Вы — как последняя капля». Как оказалось, её до меня многие просили организовать в городе клуб, где бы женщины учились рисовать с нуля. Теперь мы каждую среду встречаемся в библиотеке.
На первом уроке мы знакомились друг с другом, а уже на следующем нам поставили холсты для рисования. Первая тема — пейзаж. Что интересно — на мастер-классах одна картина висит, и все её срисовывают, а здесь сам выбираешь тему, что тебе интересно. Смотрю, все выбрали картинки и рисуют, а я сижу вся такая грамотная, уже можно сказать, профессионал. С трудом себя заставила провести кистью по холсту, постепенно втянулась. Потом я поняла: они — с нуля, а я-то переучиваюсь, то есть всё что было в Интернете — это совсем другая школа. Но мне ближе, как преподаёт Ольга Михайловна. Я очень рада, что пересеклась с ней, она открывает в человеке то, что в нём уже было заложено, но он сам не знал.
Это круто, как по маслу!
— Сразу красками и на холсте, как художники?! Всегда мечтал что-то нарисовать на холсте, увы, не пришлось. А как у Вас этот переход произошёл с бумаги на холст?
— Я очень долго заставляла себя попробовать маслом. Как прочитала, что надо что-то разбавлять, использовать загуститель, думала: Боже мой! Краски заказала, но попробовать не решилась, даже с одной девушкой договорилась — постой надо мной, как группа поддержки. В итоге попробовала я маслом рисовать. Говорят же: как по маслу — это про масло художественное! Это правда, это круто!
— Я-то мечтал, а Вы осуществили свою мечту. А сейчас Вы идёте к чему, о чём мечтаете?
— К чему? А у меня это как-то само собой получается — увидела красивую фотографию, пейзаж или цветочек красивый: «Ой, я хочу его нарисовать». И что интересно — он получается совсем другой на картине. Я рисую своё, а не срисовываю. Я специально не изучаю творчество художников, чтобы не копировать, мне хочется что-то своё выразить. Когда писала эпиграф к своей выставке, вспомнила, что в детстве любила рассматривать портреты старинных художников, например, Брюллова. Я очень внимательно их рассматривала, мне нравился каждый их моментик, хотя я ещё не рисовала. В будущем мне хочется рисовать портреты.
Мастерская метр на полтора
— Виктория Романовна, а где Вы рисуете? У Вас дома есть рабочее место?
— Вы не помните моё рабочее место? Оно не изменилось — в отделе женского белья.
— А где краски, кисти, мольберт, в конце концов?!
— Здесь, как всегда. Я что, буду изменять своим принципам?
— Вот это Ваша мастерская — метр на полтора?! И Вы пишете здесь маслом?
— Нет, акрилом. Один раз попробовала маслом, но оно имеет специфический запах ацетона, и меня женщины стали выгонять, сказали: иди на улицу. Можно сказать, рисую чуть ли не на коленках. Вот моя палитра, вот кисти. И краски, у меня пять основных цветов — синий, красный, жёлтый, белый и чёрный. Всё. Мне нравится сам процесс смешивания красок, все мои работы выполнены этими красками.
— А зачем Вам школа? Вам надо творить, поздно учиться.
— Основа должна быть заложена грамотная, профессиональная. Я теперь по-другому вижу, знаю, что такое перспектива, начала её везде рассматривать. Я узнала, что такое блик, вот вижу его в Ваших очках.
— Виктория Романовна, у Вас есть свой бизнес. Зачем Вам выставка?
— Это для души. Конечно, правильно говорить: я пишу. А я всё-таки рисую. Моё любимое выражение — я тут нашлёпала, то есть не написала, а нашлёпала. Бывает, листаю фотографии, и вдруг меня зацепило. Посмотрите на эти тюльпаны, какие цвета — жёлтый и фиолетовый, вроде несовместимость, но яркость. Начала их рисовать. Прочитайте мои слова к выставке, к сожалению, их не поставили в библиотеке: «Жизнь быстротечна... Вот и приближается моё 50-летие. А я всё помню, как будто это было вчера: помню, как маленькая бегала с ребятами, играя в прятки; как пошла в первый класс с огромным букетом красных гладиолусов; как фотографировалась с классом и нашей учительницей Ниной Павловной на последнем звонке. Помню защиту в техникуме в новых туфлях, которые ужасно жали ноги; первый поцелуй; первые роды; первые улыбки любимых сына и дочери... А дальше работа, работа и ещё раз работа. Потом внуки — это особое чувство, которое не передать словами! И вот настал момент, когда появилось свободное время. Когда со всеми переписалась в соцсетях, и захотелось чего-то другого... Как говорится — высокого! И пришло рисование, рисование разное: то рисует голова, то рисуют руки, то рисуют глаза, и даже слух пытается внести в мой рисунок что-то своё. И теперь стало ясно, что не бывает в жизни чёрных и белых полос. Бывает полоса тёмно-серая, как дождливый вечер; светло-розовая, как вдохновение, и голубая, как мечта... Мечтайте летом и весной, осенью и зимой! Мечтайте в любом возрасте и в любое время года!»
Несовместимость, но яркость
Рассматриваю картины Виктории Романовны — много неба, воды, цветущих полян. Вот узнаю наш Брянский мост. Чем-то мне её работы напоминают французских импрессионистов, того же Клода Моне. Импрессионизм — это же впечатления. Она рисует впечатления от увиденного, а за ними не обязательно ехать на край света. Тебя впечатлила картинка, и ты хочешь этими впечатлениями, эмоциями поделится с людьми, используя краски. Однако меня больше впечатлили даже не картины Виктории, а её стремление к рисованию. Как она сама сказала о цветах — несовместимость, но яркость, так и здесь — бизнес и живопись. И вообще, мне стало интересно: а пару десятков лет назад женщины хотели рисовать и собирались в группы?
— Я женщинам сразу сказала: не буду вам ничего навязывать. Вы — зрелые люди, состоявшиеся в жизни, профессии, и не собираюсь с вами проходить «школярный» фундамент художественной школы, — рассказывает Ольга Иванова. — Просто вдохновляю их, где-то немножко корректирую, подсказываю какие-то моменты по работе. Моя задача — это общение в плане живописи, создание творческой атмосферы. Я женщинам говорю: «Хорошо, что вы нашли себя в живописи. Время сейчас неоднозначное, кто-то уходит в депрессию, страдания, а кто-то находит радость именно в творчестве».
— Ольга Михайловна, а почему мужчин в таких творческих объединениях совсем нет?
— А женщины более живучие, нас природа такими сделала. Сейчас смотрю: многие мужчины ходят потерянные, потому что, когда нет высокой цели, эта нереализованность и приводит человека к алкоголизму и ко всему прочему нехорошему. А женщины немножко по-другому устроены.
— У Виктории в картинах много цветов и моря, как и у Клода Моне.
— Она начала писать лилии, я ей советовала: «Посмотри Клода Моне, лучше него лилии никто не писал». Виктория говорит: «Я не смотрю художников». Она такой живчик! Если живопись доставляет вам удовольствие, даёт силу и энергию — это самое главное.
— Она художник впечатлений, впечатлений от картинок. Ольга Михайловна, так впечатления дороже знаний?
— Для меня — да, впечатления всегда пропущены через чувства и эмоции, а знания — это уже логика.
