Не раз писал о художнике Александре Александровиче Шумахере, и, признаюсь, я давний поклонник творчества этого самобытного живописца. К сожалению, в последнее годы он не выставлял своих работ, и когда летом плавал на лодке и рассматривал его нарядный домик на боку Кладенной, то представлял, как сотни картин, прижавшись друг к другу, лежат, ждут своего часа, своего зрителя. И вот час пробил, в редакцию принесли объявление: 85-летний мастер открывает двери дома для посещения личной картинной галереи, причём совершенно бесплатно.
Правда, когда узнал, что в экспозиции наряду с портретами русских царей и полководцев будут представлены 12 персон восемнадцатой династии фараонов и 16 персон великих женщин от «последней Амазонки до русской императрицы Священной Римской империи» был немного обескуражен. Дело в том, что Александра Александровича я почитал как талантливого художника-пейзажиста, его картины природы, не фотографические, а именно рождённые из его памяти меня и восхищали. О них можно точно сказать: повесь на стенку, никогда не надоест и скучной не покажется. А тут портреты, да ещё из такой древности. Хотя в объявлении Шумахер и именовал себя художником-натуралистом.
Когда же я оказался в комнатушке художника, которая одновременно была и спальней, и мастерской, и выставочным залом, то мой «обескураж» попал мигом. Во-первых, справа и слева, от потолка до пола на меня смотрели все представители тысячелетней истории Рюриковичей и Романовых. Как в знаменитом зале Эрмитажа, где собраны портреты генералов двенадцатого года. И пусть в тесноте, но не в обиде, все здесь, смотрят друг на друга. И пусть не на брегах Невы, а на берегу Катава, но каждый может без очереди зайти и посмотреть. А во-вторых, они здесь и днём, и ночью вместе с творцом, здесь он работает, здесь все его краски, кисти, книги. Здесь он слушает музыку, сочиняет, здесь на кровати спит его любимый кот. Поэтому всё это и придаёт самобытной галерее на Правдиных какой-то сакральный и мистический смысл. И насчёт пейзажей я зря беспокоился, они у Александра Александровича на втором этаже, на ещё не совсем обустроенной мансарде. Вот там есть, где глазу развернуться – сибирские просторы, БАМ, Лена, Амур, Киргизия, Башкирия, наши скалы, и размеры самих работ внушительные.
- Почему решили открыть галерею, да ещё и дома? – первое, что спросил я у Александра Александровича.
- Вопрос этот долгий и созревал не один год. Я энергетик по образованию, и 22 года назад работал инженером-наладчиком в Подольске. Там целый комплекс государственных архивов России, и мы 4 месяца занимались наладкой нового американского оборудования. Вот в Подольске и познакомился с архивными данными всех этих людей, в первую очередь, с Романовыми. У меня был пропуск, и в свободное время я мог ходить по всей территории. Я тогда портретами не занимался, хотя мой дед Фёдор Шнайдер был художником и делал только портреты, причём не в цвете.
- Я Вас знаю, как пейзажиста, а как давно начали писать портреты?
- Лет семь назад я выставлял несколько портретов в нашем музее. Пишу немного, лет десять уже занимаюсь этим. Мы должны иметь память, без прошлого нет будущего, а эти портреты и есть наша память.
- Рюриковичи, Романовы, это наша история, но 18-я династия фараонов - зачем в такую глубь?
- Чем глубже, тем лучше.
- Откуда берёте данные, из интернета?
- В интернет не заглядываю и телевизор не смотрю. Только по книгам, там всё описывается, можно нарисовать. Я создаю образ в деталях, ошибок почти не бывает, вероятность их сходства гарантирую на 90% . Из всех сходство только одной женщины не могу гарантировать - Шарлотты, жены Александра I.
Ты говоришь – для чего портреты? Вот смотри: это Александр I - в глазах будущее, а это Николай I - уже пустое место. Или вот император Александр II, а это его сын Александр III. Посмотрим, что они сделали в России, и это уже политика, не только художества. Этот реформатор отменил крепостное право, но половинчато, оставил крестьян без земли, а его сын Александр III вообще ничего не делал, всё шло самотёком, как и сейчас.
- Почему Вы позиционируете себя художником-натуралистом? Всегда думал, что натуралисты - это те, кто рисует природу, животных.
- Натуралист - это художник, который работает дома. Он видит всё в памяти и рисует. Если что-то интересное увидел, я запоминаю, и всё точно могу воспроизвести. Когда последний раз видел отца, мне было пять лет. В сорок лет я его написал, и мать даже не поверила, что не с фотографии.
- Александр Александрович, конечно, это здорово, что бесплатно, что вход свободный и что здесь можно будет лицезреть всю русскую историю, но посетители будут Вас беспокоить.
- Сюда придут люди, да вы что, смеётесь?! Один-два-три, кто пойдёт сюда из центра? Конечно, здесь тесно, у меня ещё второй этаж незаконченный, там портретов нет, одни картины. Ещё более 30 работ осталось, которые не мог поместить, но приходится терпеть, и я рад буду посетителям.
У меня была мечта, точнее есть и сейчас, да толку - она так и останется мечтой. Есть перекрёсток на трассе Челябинск-Москва, где идёт дорога на Орловку, там с правой стороны пустырь. Вот хорошо бы там построить музей изобразительных искусств для всего нашего края. И чтобы была гостиница, ресторан, чтобы приезжие могли останавливаться. Человек создан для того, чтобы что-то сделать: посадить дерево, построить дом, родить ребёнка - это минимум. Человек должен использовать все свои ресурсы, чтобы отдать что-то другим…
Иногда работы Шумахера чем-то напоминают мне картины грузина Нико Пиросмани, иногда - француза Анри Руссо, и не важно, что нет точности в пропорциях, в деталях, в них есть настроение, душа, как у всех художников-примитивистов. Вот поднимаемся мы с Александром Александровичем на второй этаж по узкой, почти винтовой лестнице, и прямо перед входом ростовой портрет в царском облачении. Взгляд суровый, шашка наголо, на плечах царская мантия.
- Кто это? – спрашиваю художника.
- Иван Грозный.
- А почему он в костюме времён Александра III?!
- Это Васнецов в своей картине показал его ряженого, а Иван IV любил казацкие костюмы.
Конечно, не мог царь из 16 века, надеть костюм казака 19 века, но картина подкупала своей искренностью. Да, передо мной был настоящий Грозный царь всея Руси. А когда спросил Александра Александровича, где он учился ремеслу художника, ответ был прост: «Полный самоучка, я родился с кистью в руках». И художник рассказал, как в 1937-ом был расстрелян отец, а мать на десять лет сослали без права переписки, и как в военные годы его с бабушкой и дедушкой отправили на поселение. Единственное, что захватил с собой Саша, это коробку карандашей и стопку атласной бумаги. И это оказалось самым ценным: подросток рисовал игральные карты, они пользовались большим спросом, и на этот заработок семья кормилась. Иногда приходилось копировать и фотографии погибших фронтовиков, время было суровое, пригодились навыки, который привил ребёнку дед, художник-портретист.
Хотел бы я подержать в руках тех «военных» дам и королей. Возможно, у кого-то хранятся и его карандашные портреты солдат.
